Как ранее сообщалось, 9 июня 2012 года в городе Отрадное при производстве земляных работ на территории мачтопропиточного завода были обнаружены фрагменты инженерных сетей, которые представляли собой керамический колодец с присоединенными к нему керамическими трубами. На боковых поверхностях элементов этой конструкции находились клейма в виде перекрещенных лопаты и молотка. Материал, из которого была изготовлена эта конструкция, клейма, а также место, где была обнаружена эта находка, позволили некоторым средствам массовой информации поспешить с предположением, что это могут быть сохранившиеся фрагменты инженерных сетей некогда находившегося здесь Екатерининского дворцово-паркового комплекса. 

Решением представителей историко-архитектурного надзора из Санкт-Петербурга земляные работы были приостановлены, о находке был составлен акт, а владельцу завода было предложено провести экспертизу на предмет определения исторической ценности находки. 

Прошло какое-то время… Решение о проведении экспертизы еще так и не принято. Пока, как говорится, суд да дело, попытаемся выяснить, что же это за находка и насколько она ценна. 

Император Павел: постройки разобрать!

Действительно, на этом месте в конце XVIII века для императрицы Екатерины II строился дворцовый комплекс, о котором она с гордостью писала в Париж барону Ф. М. Гримму: “Все мои загородные дворцы только хижины по сравнению с Пеллой, которая воздвигается как Феникс”.

Указ о строительстве дворца в Пелле “по планам архитектора Старова” был подписан 13 марта 1785 года. Пеллинский дворец, по замыслу архитектора, должен был стать крупнейшей императорской резиденцией в России. Его композиция была сравнима со строениями зодчих античного мира. Сохранился Генеральный план Пеллы 1787 года: он дает представление о масштабе начавшейся стройки. Хотелось бы обратить внимание читателей на то, что современная улица Победы и участок Ленинградского шоссе от «Пяти углов» практически повторяют Шлиссельбургский тракт, который пересекал дворцовый комплекс. В правой части плана отчетливо видны остатки военных укреплений петровского периода «Редут «Святой шанцъ» и обводной канал, построенный Минихом. Весь комплекс зданий было задумано построить в виде 25 отдельных специализированных зданий, соединённых переходами-галереями. Большой дворец должен был быть окружён восемью большими жилыми и 16 служебными зданиями. Дворцовый ансамбль мыслился в единстве с обширным пейзажным парком.

Однако грандиозной идее не суждено было сбыться – императрица не рассчитала свои финансовые возможности. Из-за войны с Турцией планы быстро въехать в новый дворец не осуществились. 3 ноября 1789 года Екатерина повелела строительство в мызе Пелле «до удобнейшего времени остановить». Строительство было заморожено до лучших времен.

К этому времени уже были полностью построены девять основных жилых зданий и несколько галерей (были построены стены и покрыты крышами дворцовые корпуса, кухни и галереи). В период до 1796 года, предпринимались попытки довести проект до конца, но в полном объёме дворцово-парковый ансамбль так и не был сооружён.

Когда-то Екатерина писала: «Я не представляю, чтобы кто-нибудь мог сказать что-либо против дворца в Пелле…» Но против был её сын, Павел!

После смерти Екатерины II Павел приказал разобрать постройки. Приказ об этом был отдан уже в декабре 1796 года. Он распорядился для скорейшего строительства Михайловского замка использовать материалы, «которые в деле в Пелле были». С мая 1797 до начала 1801 года шесть из девяти отстроенных зданий были полностью разобраны, а очищенные кирпич и бутовая плита использовались при строительстве Михайловского замка и Манежа, гавани перед Таврическим дворцом, Казанского собора и на возведении в 1817 году в самом селе Ивановском новой церкви.

Как сообщали «Санкт-Петербургские ведомости» в 1805 году, разборка и продажа дворцовых строений продолжалась и после смерти Павла I, в период правления любимого екатерининского внука императора Александра I: «Его Императорским Величеством … объявляется, что ежели кто желает купить имеющийся в мызе Пелле выбранный от разломки строений, лежащий на берегу Невы реки от воды в 25 саженях, очищенный крупный кирпичный половик 71 сажен, то те б люди для торгу и в цене договору являлись в Гоф-Интендантскую Контору…»

В 1889 году в изданной А.С. Сувориным книге М.И. Пыляева «Забытое прошлое окрестностей Петербурга» дается описание картины, открывающейся взору проезжающим по Шлиссельбургскому тракту: «…Впрочем, от постройки уцелела одна красивой архитектуры с башенками колоннада; по преданию, это была конюшня, по другим, птичий двор; одно время это здание было занято принадлежностями конной артиллерии, деревянные казармы которой построены на месте прежде бывшего дворца. Во многих местах вокруг казарм видны следы вырытых фундаментов прежде бывших зданий. За казармами, вправо от большой дороги, есть признаки некогда огромного сада…. Здесь существует теперь каменная церковь, построенная в 1817 году…»

Начало конной артиллерии

В 1805 году благодаря стараниям цесаревича Константина Павловича в составе российской армии была учреждена Лейб-Гвардии Конная Артиллерия.

В разное время было сформировано 6 батарей, которые в 1870 году были сведены в Бригаду Лейб-Гвардии Конной Артиллерии. Боевое крещение она получила 20 ноября 1805г. на полях Аустерлица. С этого времени и до своего расформирования в 1917 году батареи Лейб-Гвардии Конной Артиллерии принимали участие во всех войнах против Наполеона (1805-1814), в Бородинском сражении и взятии Парижа, участвовали в турецкой кампании (1828-1829), в Венгерском походе (1849), в Восточной войне (1853-1855), в Турецкой войне (1877-1878) и в Первой Мировой войне (1914-1918), понеся тяжелые потери.

Благодаря своей высокой мобильности и огневой мощи (в разное время в составе батареи было от 6 до 18 орудий) батарея имела возможность быстро и неожиданно появляться на флангах и своим огнем решительным образом влиять на исход сражения. Наибольший эффект достигался при взаимодействии с кавалерийскими частями.

В мирное время места дислокации батарей Лейб-Гвардии Конной Артиллерии периодически менялись. Одно время они размещались и в селе Ивановском. Об этом говорит и карта 1844 года, когда в Ивановской размещалась Гвардейской конной артиллерии лейбгвардии конно-легкая № 2 батарея (в то время это было ее официальное наименование), и карта 1863 года, когда в Ивановской дислоцировалась лейб-гвардии Донская легкая конно-артиллерийская рота.

Как вспоминает есаул Порфирий Чеботарев в своем «Кратком очерке истории 6-ой Лейб-Гвардии Донской Его Величества батареи», «…1862 год ознаменовался перемещением ее из Новой Ладоги в село Ивановское (мыза Пелла), расположенное на левом берегу реки Невы между Петербургом и Шлиссельбургом. Здесь батарея заняла помещения, освободившиеся после ухода 2-й гвардейской конной батареи, переведенной в это время в Петербург. Кроме казарм, конюшен, сараев для артиллерийского обоза и всего батарейного имущества, которые после Но вой Ладоги и ее окрестных деревень показались особенно удобными и хорошими, в распоряжение батареи были предоставлены еще два флигеля — один для командира батареи, а другой для мастерских и квартиры старшего офицера; осталь ные же офицеры получили квартиры по отводу.

Батарея и летучий артпарк в Ивановском

С переходом в Ивановское резко изменилась служба и жизнь батареи, расположившейся и удобнее, и гораздо ску ченнее, чем прежде. Для занятий всякого рода нашлись вполне подходящие помещения; почти невозможные в зимнее время на прежней стоянке конно-артиллерийские ученья и походные движения стали теперь очень часто практиковаться. Близость Петербурга облегчила возможность поддерживать со столицей более тесную связь, чем это было прежде, что достигалось или верхом на лошади, или паро- ходным сообщением по Неве, или же по Николаевской железной дороге от станции Кол- пино, которая находилась всего в 8 верстах от Ивановского».

В этот период состав батареи был определен в три дивизиона, из которых один находился на службе в Ивановском, а два других (льготных) — на Дону, сменяя поочередно первый дивизион через каж дые два года. Дивизион, размещенный в Ивановском, имел в своем составе четыре 12- фунтовых облегченных орудия, а дивизионы, находящиеся на Дону, — по два. Боевой комплект был рассчитан на 8 передков и 16 зарядных ящиков, в которых находилось 960 гранат. Командовал батареей полковник Платонов Е.И.

Для пере подготовки специалистов артиллерийских подразделений казачьих войск на базе Лейб-Гвардии Донской батареи, в соответствии с императорским указом, был сформирован Образцовый дивизион (в четыре орудия) из команд, наряженных от конно-артиллерийских бригад Сибирского, Орен бургского, Кавказского, Черноморского и батареи Астраханского казачьих войск. Этот Образцовый дивизион также в этот период размещался в Ивановском.

Представляется интересным тот факт, что именно в это время в состав батареи были зачислены царствен- ные особы: 17 апреля 1864 года – Государь Импера- тор, а 29 мая 1865 года – Государь Наследник Великий князь Александр Александрович.

В Ивановском Лейб-Гвардии Донская батарея квар- тировалась вплоть до октября 1867 года, когда ей был определен новый пункт постоянной дислокации — Санкт-Петербург. Батарейцы разместились в казармах Лейб-Гвардии Казачьего полка на Обводном канале, где им были выделены помещения, которые ранее занимали казаки Лейб-Гвардии Черноморского эскадрона.

Сразу после прибытия в Санкт-Петербург Лейб-Гвардии Донская батарея была включена в состав частей Гвардейского корпуса, которые несли караульную службу в покоях Его Величества в Зимнем дворце. Впервые караул от батареи был наряжен 6 декабря 1867 года.

В 1868 году в Ивановском в казармах случился пожар. Спустя некоторое время были отстроены новые казармы, в которых, как пишет М.И. Пыляев, «…солдат было еще больше».

После окончания Русско-Турецкой войны 1877-1878 годов в казармах жило до тысячи пленных турок под караулом одной роты 145-го Новочеркасского полка. Предположительно это были турецкие офицеры, которых здесь держали для последующего выкупа либо обмена на русских военнопленных. Это была обычная практика тех времен.

Спустя некоторое время вместо пленных турок в Ивановском появилась новая воинская часть – Летучий артиллерийский парк.

Согласно своду военных постановлений 1869 года «Устройство и состав войск и управление ими», в состав полевых артиллерийских частей Российской Императорской армии входили специальные артиллерийские парковые части, обладавшие собственным управлением и хозяйством, основным назначением которых было пополнение припасов, расходуемых войсками в бою с неприятелем. По роду службы артиллерийские парки делились на Летучие, Подвижные и Местные артиллерийские парки.

Летучие артиллерийские парки были предназначены для непосредственного пополнения убыли огнестрельных припасов, а в крайнем случае – и убыли людей, лошадей и материальной части в войсках во время боя с неприятелем или немедленно по его окончании. Обычно они следовали за действующими войсками в голове колонны обоза 2-го разряда. Сами Летучие парки снабжались всем необходимым из Подвижных, артиллерийских парков, которые не вступали на поле сражения, а находились от него на расстоянии около двух переходов (около 40 верст). Подвижные парки пополняли убыль боевых припасов из Местных парков, располагаемых в нескольких переходах в тылу армии.

Вплоть до реформы 1910 года на каждую полевую пехотную или стрелковую дивизию с её артиллерией в военное время полагалась парковая артиллерийская бригада в составе трех парков, свернутая в мирное время в один парк. В мирное время Летучие артиллерийские парки не имели лошадей и содержали только 25 % личного состава. Порядковый номер Летучего артиллерийского парка соответствовал номеру дивизии, куда он входил.

В 1893 году в составе Российской Императорской армии было 55 Летучих артиллерийских парков. 37-й Летучий артиллерийский парк размещался в селе Ивановском на мызе Пелла. Офицеры жили в помещениях бывшей пеллинской почтовой станции, а солдаты в казарме, которая находилась на территории бывшего екатерининского дворца, там же находились сараи для зарядных ящиков и различных служб. Как водится, на берегу стояла баня.

По-видимому, эта воинская часть находилась в селе Ивановском до 1914 года, когда началась Мировая война. По крайней мере, во Всеобщем календаре за 1909 год, издававшимся Сойкиным, сообщалось, что 37-й Летучий артиллерийский парк размещался по-прежнему в селе Ивановском на мызе Пелла.

И на карте окрестностей Петрограда, составленной Ю. Гашем в 1914 году, также на этом месте находятся армейские казармы. Все это говорит о том, что на месте бывшего екатерининского дворца почти целое столетие размещались те или иные воинские части.

Рассмотрим детально…

Разобравшись с местом, где была сделана находка, можно приступить к ее детальному рассмотрению. Итак, она представляет собой керамический колодец, состоящий из трех частей, соединенных между собой, нижнего цилиндра, заполненного дренажным щебнем, среднего цилиндра с двумя боковыми фланцевыми отверстиями, в одно из которых была вставлена кирпичная заглушка, второе имееет внутренний патрубок с нижним выходом в сторону дренажа; к наружному фланцу этого отверстия была присоединена керамическая труба, направленная в сторону от Невы и разбитая экскаватором при выемке грунта, и верхнего усеченного конуса, закрытого сверху чугунным люком. Конструкция колодца и направление присоединенной керамической трубы явно указывают на их принадлежность к канализационной системе, предназначенной для отвода ливневых, дренажных и сточных вод.

Керамические строительные элементы для канализационных и водопроводных систем впервые в России стали изготавливать в конце девятнадцатого века в Боровичах на заводах Вахтера и братьев Колянковских.

В связи с этим хотелось бы сказать несколько слов об истории возникновения в Боровичах промышленного керамического производства.

Керамика из Боровичей

Местному населению давно были известны качества местных глин, которые широко использовались в гончарных промыслах. Торговля глиняной посудой составляла доходную статью боровичских купцов.

Однако о перспективах Боровичей как кирпичной столицы России никто в то время не помышлял. В середине XIX века видный русский металлург А.А. Иосса, занимаясь местным углем, обратил внимание на огромные запасы местных «огнепостоянных глин». Подвергнув их тщательному химическому анализу и испытав изделия из них, ученый сделал вывод, определивший в дальнейшем бурное развитие края: «Глина, добываемая в Боровицком уезде, хороша и надо только умеючи с ней обойтись, чтобы заменить ею материал, привозимый к нам из-за границы». Оказалось, что боровичские глины превосходят по качеству все добываемые в стране, а получаемый из них кирпич лучше импортного.

В то время в стране начинает интенсивно развиваться металлургическая промышленность, строятся новые доменные и сталеплавильные печи, для которых дорогой огнеупорный кирпич ввозится из Англии. В 1855 году недалеко от Боровичей на речке Крупе шведский ученый и промышленник Эммануил Нобель, отец знаменитого Альфреда Нобеля, основателя Нобелевской премии, строит первый российский завод по производству «огнепостоянных кирпичей».

Одновременно сырые огнеупорные глины (до двух миллионов пудов в год) начинают доставлять водой на петербургские заводы, где пытаются организовать производство русских огнеупоров. Но дальние перевозки сырой глины оказываются нерентабельными.

Только построенная в 1877 году железнодорожная ветка Боровичи-Угловка, соединившая Боровичи с Николаевской железной дорогой, создала возможность организовать действительно масштабное промышленное производство огнеупоров на месте добычи сырья.

Один за другим в городе возникают заводы по производству огнеупоров. В 1880 году петербургский промышленник Константин Вахтер, немец по происхождению, строит большой завод огнеупоров в сельце Ждани, что в пяти верстах от Боровичей, затем еще два завода в самом городе.

В 1891 году военные инженеры братья Колянковские, поляки по происхождению, строят на речке Вельгия завод керамических канализационных труб. К 1902 году в Боровичах продукцию из огнеупорных глин выпускали уже семь заводов. Высокие пошлины на ввозимые из-за границы огнеупоры способствовали еще более быстрому развитию огнеупорной промыш- ленности в Боровичах.

Заводы Вахтера и братьев Колянковских были обо- рудованы по последнему слову техники. Они имели электроосвещение, паровое отопление, водопровод и канализацию, свои железнодорожные пути, хорошие лаборатории. Все это в сочетании с передовыми технологиями позволяло им выпускать продукцию очень высокого качества.

Конечно, очень многое зависело от мастерства рабочих и их отношения к работе. И тогдашние работодатели знали, как дополнительно заинтересовать своих рабочих. Например, те же братья Колянковские построили для своих рабочих в поселке Вельгия деревянные одноэтажные дома с отдельными выходами и приусадебными участками. Рабочий мог приобрести это жилье в кредит. Первоначальная сумма взноса составляла всего 10 рублей.

Продукция завода Вахтера неоднократно удостаи- вается высоких наград, в том числе Золотых меда- лей в 1884 году – на выставке в Санкт-Петербурге и в 1896 – на международной выставке в Парижской академии сельского хозяйства, мануфактуры и коммерции, Золотой и Серебряной – на знаменитой Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде. По количеству наград не отставал и завод «Новь» братьев Колянковских. Их продукция поставлялась на Сормовские заводы в Нижний Новгород, на Брянский сталелитейный, Тульский патронный, на железные дороги, морскому ведомству. Путиловский, Ижорский, Обуховский заводы Петербурга отказываются от дорогих импортных огнеупоров, канализационные сети Царского Села, Петергофа, присутственных мест Петербурга были выложены изделиями завода «Новь». Сама Англия начинает закупать керамические канализационные трубы.

Заводы К. Вахтера в 1896 году преобразуются в акционерное общество, объединив «Боровичский завод огнеупорных, кислотоупорных изделий и канализационных труб», завод в Воронежской губернии и несколько шахт, превратившись в самое крупное предприятие отрасли (выпуск огнеупоров составлял 16,5% от общероссийского).

Завод керамических канализационных труб «Новь» братьев Колянковских в 1897 году тоже был преобразован в акционерное общество – «Русско-Бельгийское акционерное общество керамиковых изделий».

Вахтер и Колянковские в конце XIX – начале XX веков стали крупнейшими производителями всего ассортимента керамических комплектующих для канализационных сетей, что позволяет им делать комплектные поставки своих изделий. Известны случаи, когда канализационные сети, изготовленные из этих «вечных» комплектующих, до сих пор полностью или частично исправно функционируют во многих городах России, в том числе и в Петербурге, Самаре, Царском Селе (город Пушкин).

Царское Село – ключ к разгадке «пеллинской находки»

В конце 1901 г. в Царском Селе произошло несколько случаев брюшного тифа с угрозой перерастания в эпидемию. По указанию Николая II была образована комиссия под председательством министра императорского двора Фридерикса. Подробно ознакомившись с санитарными условиями, комиссия признала желательным, в том числе и улучшить водоснабжение и канализацию. Возглавить мероприятия было поручено специально созданной вневедомственной комиссии, в которую вошли представители министерства императорского двора и уделов, военного министерства, министерства внутренних дел, министерства путей сообщения и министерства финансов. Председателем комиссии был назначен член государственного совета инженер-полковник Н. Петров.

В апреле 1902 года были рассмотрены проект канализации Царского Села, подготовленный директором завода «Новь» русско-бельгийского акционерного общества З. Колянковским и проект канализации Софии (района Царского Села), подготовленный инженер-капитаном Инженерной николаевской академии К. Д. Грибоедовым.

Были изучены материалы санитарного конгресса, про- ходившего в 1900 г. в Париже, обобщившего опыт отвода и очистки сточных вод в Западной Европе и Северной Америке, и уже в июле 1902 года вневедомственная комиссия решила:

– для хозяйственно-бытовых вод необходимо проложить отдельную канализационную сеть с выпуском стоков, предварительно очищенных биологическим способом, в реку Славянку;
– сохранить существующую канализационную сеть только для приема и транспортировки дождевых и дренажных вод;
– поручить инженер-капитану К. Д. Грибоедову разработать окончательный проект канализации с устройством биологической станции.

Проект был достаточно быстро разработан, рассмотрен комиссией в присутствии императора Николая II и 20 марта 1903 г. принят к использованию. И уже с 1 декабря 1905 г. в Царском Селе началась частичная эксплуатация канализационных очистных сооружений с использованием биологической очистки. При прокладке инженерных сетей широко применялось керамическое оборудование, поставляемое заводом «Новь». Даже сейчас у входа в Александровский дворец можно увидеть чугунную крышку, закрывающую керамический колодец производства завода «Новь».

Благодаря построенным новому водопроводу в 1901–1904 гг. и станции биологической очистки сточных хозяйственно-бытовых вод санитарные условия городской среды значительно повысились. С этих пор Царское Село не знало эпидемий холеры, тифа и дизентерии, которые имели место в те годы в России и в частности в Петербурге (холера 1908–1910 гг.). В Царском Селе в начале XX века была самая низкая и детская смертность.

Мы так подробно рассмотрели историю создания канализационной системы в городе Царское село потому, что в ней, по всей вероятности, находится ключ к пониманию загадки «Пеллинской находки». Дело в том, что наш керамический колодец также закрывает чугунная крышка, геометрия которой и надпись на наружной поверхности, несмотря на плохую сохранность, очень похожи на люк в Царском Селе, т.е. он сам и керамический колодец вместе с присоединенными керамическими трубами являются изделиями завода «Новь».

В таком случае «Пеллинскую находку» можно датировать не ранее 1891 года, когда еще только создавался завод «Новь». Скорее всего, канализационная система в Ивановском была сооружена на рубеже XIX-XX веков, в то время, когда на мызе Пелла размещался 37-й Летучий артиллерийский парк, и была предназначена для отвода ливневых, дренажных и сточных вод от солдатской казармы и сараев, в которых хранились зарядные ящики. Возможно, и проектировал эту канализационную систему уже известный нам инженер-капитан Инженерной Николаевской академии К. Д. Грибоедов, ведь он, как и заказчик, принадлежал к военному ведомству.

(Кстати, в Интернете я нашел информацию, что «В 1923 году, в Исполкоме Петросовета рассматривался вопрос о переименовании… городских названий, и по ходатайству зав. секции коммуналь- ного хозяйства заслуженного профессора Чижова Н. К. и группы товарищей Екатерининский канал был назван именем работника коммунального хозяйства г. Грибоедова К. Д., который был активным борцом за чистоту и здоровье города… Проголосовали единогласно!).

Бывшая мыза Пелла хранит еще много тайн

Вот, собственно, и все. На этом можно было бы поставить точку. Но напоследок хотелось бы обратить внимание читателей на такой, казалось, незначительный по современным меркам факт, что находка в общем-то достаточно утилитарной вещи на территории мачтопропиточного завода стала поводом для путешествия во времени по территории известной в истории, как мыза Пелла.

Возможно, это кому-то позволило вспомнить, а кому-то и впервые узнать, некоторые исторические моменты нашего прошлого. К великому сожалению многие материальные свидетельства прошлого уже утеряны навсегда – это и военные укрепления петровской поры, известные в истории как «Редут«Святой шанцъ», и обводной пеллинский канал, построенный Минихом, и екатерининский дворец. Жаль, конечно, что наши предки не смогли вовремя оценить их историческое значение и сохранить их для потомков. Историческая память о них сохранилась лишь на старинных планах и картах да в воспоминаниях современников. И когда представляется случай обнаружить материальные свидетельства прошлого, надо очень бережно к этому относиться и принимать все меры к их сохранению, чтобы тонкая нить исторической памяти, связывающей прошлое с будущим, не была разорвана в настоящем.

И в завершение. Хотелось бы думать, что это была не последняя находка на территории бывшей мызы Пелла. Историческая память еще хранит в себе информацию о подземном ходе, связывавшим пеллинскую почтовую станцию то ли с екатерининским, то ли с потемкинским дворцами. И мы знаем, что живы еще наши современники, видевшие начало этого подземного хода, и даже есть его фотографии. Но это уже другая история.

Оставить комментарий